Русские мастера начали применять кокс на томском чугуноплавильном и железоделательном заводе (1771-1772 годы). Каменный уголь вместо древесного пробовал применить для выплавки чугуна на печах Кизеловского железоделательного завода Моисей Югов. В рукописи «руководство к познанию и разрабатыванию и употреблению каменного угля» горный инженер Иван Бригонцев писал в 1795 году: «железные руды, выплавляемые обожженным каменным углем, дают превосходных доборот чугун для отливок всех вообще военных орудий, снарядов и других вещей».

В 1977 году исполнилось 120 лет с того времени, когда англичанин Эдуард Альфред Каупер взял патент на воздухонагреватель для доменных печей.

Открытия и изобретения не возникают на пустом месте. Так и предыстория нагрева доменного дутья началась задолго до получения Каупером патента на свой воздухонагреватель. Мысль о целесообразности нагрева дутья высказывалась еще в конце XVIII века. И все же многим тогда казалось, что чем холоднее дутье, тем лучше работают доменные печи.

Иного мнения был английский инженер и изобретатель Джеймс Нельсон (1792-1865 годы). Первый же опыт организации подачи горячего дутья в печь железоделательного завода в Клайдо убедил его в правильности идеи: шлак стал более подвижным, в нем снизилось содержание железа - печь работала лучше. Через несколько лет он повторил эксперимент, который был еще более удачным и подтвердил идею. В 1828 году он получает привилегию на применение нагретого дутья.

На заводе в Клайдо воздух нагревали в v-образных чугунных трубах, проходящих через топку. При нагреве дутья до 149 °С расход угля на тонну выплавляемого чугуна снизился за полгода с 8,05 до 5,2 тонны. Увеличилась производительность: за неделю три доменные печи стали выплавлять на 52 тонны чугуна больше.

Кокса же стали расходовать намного меньше. На модернизированной установке Нейльсон получил дутье, нагретое до 315 °С.

Через 50 минут после очередного выпуска чугуна начинается выпуск верхнего шлака на печах малых и средних объемов, где имеется одна или две чугунные летки и две шлаковые, расположенные выше чугунных. При своевременном проведении этой операции движение шихтовых материалов в печи происходит равномерно.

По виду верхнего шлака заранее можно определить, каким будет чугун:- шлак с белым газом, жидкоподвижный - чугун будет хороший; шлак без газа, с резким неприятным запахом - ожидается чугун пониженного нагрева, с высоким содержанием серы.

О многом может рассказать излом остывшей шлаковой пробы: камневидный шлаке небольшой зеленой кромкой - печь хорошо нагрета, химический состав чугуна нормальный; шлак темный, грязный - падает температура нагрева: кремния будет мало, а серы много (в этом случае мы добавляем кокс или уменьшаем рудную подачу) шлак «сухой», белый - в шихте много известняка, плавка идет «туго», сход шихты замедляется, уменьшается производительность агрегата. От этого «недуга» есть два рецепта: уменьшить количество известняка или добавить в печь сварочного шлака (можно руды); шлак бутылочного цвета, жидкоподвижный - ускоряется сход шихты, растет производительность печи, но в чугуне много серы. Выручить может только известняк.

Вы скажете, что в цехе есть лаборатория, в которой анализ шлака выполняется на высоком техническом уровне. Вы правы. Но экспресс-анализ все же чуть опаздывает, а плавку не остановишь. Вот и должен доменщик суметь по виду шлака определить, какие нужно принять меры, чтобы не нарушить ритм производственного процесса, а получив результаты лабораторного анализа, окончательно отрегулировать ход процесса и шихтовку...

Профессор киевского политехнического, ученый-металлург Василий Петрович ижевский переехал в Киев из Москвы вместе со своим учителем, известным русским химиком М. И. Коноваловым. Создатель новой металлургической лаборатории, разносторонне образованный, самостоятельно мыслящий Василий Петрович, по мнению И. П. Бардина, «стремился не объяснить явления, а изменять их. Он не спокойный созерцатель происходящего, не летописец, а активный борец за науку, за новое в ней и подлинный искатель этого нового». Идеи В. П. Ижевского в области доменного производства, электрометаллургии стали, металлографии и термической обработки намного опередили время. Его подвижничество в науке было сродни деятельности знаменитых металлургов Аносова, Чернова, Бессемера.

Воспоминания и. П. Бардина полны слов восхищения своим первым учителем. «... Чуткость и человечность ижевского, - вспоминает благодарный ученик, - меня сразу подкупили. Я полюбил его как замечательного ученого и кристально-чистого, бескорыстного человека. Ижевский сделался моим наставником и другом. Счастливая встреча с ним подсказала мне мое будущее».

Вдохновенные лекции в. П. Ижевского охотно посещали студенты. Он их увлекал в «страну металлургию»:

- доменный процесс, друзья мои, сказочно красив! Это неслыханно тяжелое, но мудрое и радостное превращение бесформенной породы и руды в металл. Как много надо постичь, чтобы получить о нем хотя бы некоторое понятие!»

Студент Иван Бардин делает выбор: «я буду доменщиком!»

Еще в киевском политехническом институте он приобщается к науке. Первое его исследование - изучение работы оригинальной электрической печи конструкции профессора В. П. Ижевского.

Однако не сбылась надежда профессора оставить своего талантливого студента и друга при кафедре: это место занял родственник губернатора.